А.П.Чехов

ЛОШАДИНАЯ ФАМИЛИЯ


   У отставного генерал-майора Булдеева разболелись зубы. Он полоскал рот водкой, коньяком, прикладывал к больному зубу табачную копоть, опий, скипидар, керосин, мазал щеку йодом, в ушах у него была вата, смоченная в спирту, но все это или не помогало, или вызывало тошноту. Приезжал доктор. Он поковырял в зубе, прописал хину, но и это не помогло. На предложение вырвать больной зуб генерал ответил отказом. Все домашние - жена, дети, прислуга, даже поваренок Петька предлагали каждый свое средство, Между прочим, и приказчик Булдеева Иван Евсеич пришел к нему и посоветовал полечиться заговором.
   - Тут, в нашем уезде, ваше превосходительство, - сказал он,- лет десять назад служил акцизный Яков Васильич. Заговаривал зубы - первый сорт. Бывало, отвернется к окошку, пошепчет, поплюет - и как рукой! Сила ему такая дадена...
   - Где же он теперь?
   - А после того, как его из акцизных увольнили, в Саратове у тещи живет. Теперь только зубами и кормится. Ежели у которого человека заболит зуб, то и идут к нему, помогает... Тамошних саратовских на дому у себя пользует, а ежели которые из других городов, то по телеграфу. Пошлите ему, ваше превосходительство, депешу, что так, мол, вот и так... у раба божьего Алексия зубы болят, прошу выпользовать. А деньги за лечение почтой пошлете.
   - Ерунда! Шарлатанство!
   - А вы попытайте, ваше превосходительство. До водки очень охотник, живет не с женой, а с немкой, ругатель, но, можно сказать, чудодейственный господин.
   - Пошли, Алеша!- взмолилась генеральша.Ты вот не веришь в заговоры, а я на себе испытала. Хотя ты и не веришь, но отчего не послать? Руки ведь не отвалятся от этого.
   - Ну, ладно,- согласился Булдеев.- Тут не только что к акциозному, но и к черту депешу пошлешь... Ох! Мочи нет! Ну, где твой акцизный живет? Как к нему писать?
   Генерал сел за стол и взял перо в руки.
   - Его в Саратове каждая собака знает,- сказал приказчик.- Извольте писать, ваше превосходительство, в город Саратов, стало быть... Его благородию господину Якову Васильичу... Васильичу...
   - Ну?
   - Васильичу... Якову Васильичу... а по фамилии А фамилию вот и забыл!.. Васильичу... Черт... Как же его фамилия? Давеча, как сюда шел, помнил... Позвольте-с...
   Иван Евсеич поднял глаза к потолку и зашевелил губами. Булдеев и генеральша ожидали нетерпеливо.
   - Ну что же? Скорей думай!
   - Сейчас... Васильичу... Якову Васильичу... Забыл! Такая еще простая фамилия... словно как бы лошадиная... Кобылин? Нет, не Кобылин. Постойте... Жеребцов нешто? Нет, и не Жеребцов. Помню, фамилия лошадиная, а какая - из головы вышибло...
   - Жеребятников?
   - Никак нет. Постойте... Кобылицин... Кобылятников... Кобелев...
   - Это уже собачья, а не лошадиная. Жеребчиков?
   - Нет, и не Жеребчиков... Лошадинин... Лошаков... Жеребкин... Все не то!
   - Ну, так как же я буду ему писать? Ты подумай!
   - Сейчас. Лошадкин... Кобылкин... Коренной...
   - Коренников?- спросила генеральша.
   - Никак нет. Пристяжкин... Нет, не то! Забыл!
   - Так зачем же, черт тебя возьми, с советами лезешь, ежели забыл?- рассердился генерал.Ступай отсюда вон!
   Иван Евсеич медленно вышел, а генерал схватил себя за щеку и заходил по комнатам.
   - Ой, батюшки!- вопил он.- Ой, матушки! Ох, света белого не вижу!
   Приказчик вышел в сад и, подняв к небу глаза, стал припоминать фамилию акцизного:
   - Жеребчиков... Жеребковский... Жеребенко... Нет, не то! Лошадинский... Лошадевич... Жеребкович... Кобылянский...
   Немного погодя его позвали к господам.
   - Вспомнил?- спросил генерал.
   - Никак нет, ваше превосходительство.
   - Может быть, Конявский? Лошадников? Нет?
   И в доме, все наперерыв, стали изобретать фамилии. Перебрали все возрасты, полы и породы лошадей, вспомнили гриву, копыта, сбрую... В доме, в саду, в людской и кухне люди ходили из угла в угол и, почесывая лбы, искали фамилию..
   Приказчика то и дело требовали в дом.
   - Табунов?- спрашивали у него.- Копытин? Жеребовский?
   - Никак нет,- отвечал Иван Евечи и, подняв вверх глаза, продолжал думать вслух:- Коненко... Конченко... Жеребеев... Кобылеев...
   - Папа!- кричали из детской.- Тройкин! Уздечкин!
   - Взбудоражилась вся усадьба. Нетерпеливый, замученный генерал пообещал дать пять рублей тому, кто вспомнит настоящую фамилию, и за Иваном Евсеичем стали ходить целыми толпами...
   - Гнедов!- говорили ему.- Рысистый! Лошадицкий!
   Но наступил вечер, а фамилия все еще не была найдена. Так и спать легли, не послав телеграммы.
   Генерал не спал всю ночь, ходил из угла в угол и стонал... В третьем часу утра он вышел из дому и постучался в окно к приказчику.
   - Не Меринов ли?- спросил он плачущим голосом.
   - Нет, не Меринов, ваше превосходительство,ответил Иван Евсеич и виновато вздохнул.
   - Да, может быть, фамилия не лошадиная, а какая-нибудь другая!
   - Истинно слово, ваше превосходительство, лошадиная... Это очень даже отлично помню.
   - Экий ты какой, братец, беспамятный... Для меня теперь эта фамилия дороже, кажется, всего на свете. Замучился!
   Утром генерал опять послал за доктором.
   - Пускай рвет!- решил он.- Нет больше сил терпеть...
   Приехал доктор и вырвал больной зуб. Боль утихла тотчас же, и генерал успокоился. Сделав свое дело и получив, что следует, за труд, доктор сел в свою бричку и поехал домой. За воротами в поле он встретил Ивана Евсеича... Приказчик стоял на краю дороги и, глядя сосредоточенно себе под ноги, о чем-то думал. Судя по морщинам, бороздившим его лоб, и по выражению глаз, думы его были напряженны, мучительны...
   - Буланов... Чересседельников...- бормотал он.Засупонин... Лошадский...
   - Иван Евсеич!- обратился к нему доктор.- Не могу ли я, голубчик, купить у вас четвертей пять овса? Мне продают наши мужички овес, да уж больно плохой...
   Иван Евсеич тупо поглядел на доктора, как-то дико улыбнулся и, не сказав в ответ ни одного слова, всплеснув руками, побежал к усадьбе с такой быстротой, точно за ним гналась бешеная собака.
   - Надумал, ваше превосходительство!- закричал он радостно, не своим голосом, влетая в кабинет к генералу.- Надумал, дай бог здоровья доктору! Овсов! Овсов фамилия акцизного! Овсов, ваше превосходительство! Посылайте депешу Овсову!
   - Накося!- сказал генерал с презрением и поднес к лицу его два кукиша.- Не нужно мне теперь твоей лошадиной фамилии! Накося!